облако тэгов
 |
|
М.: Идея этого романа, по моему, в том, что человека, совершающего преступление против природы и божественных установлений, Б-г наказывает быстро и жестоко. Наказывает не только его самого, но и всех окружающих, возможно, за любовь или просто за хорошее к нему отношение. Пути Господни неисповедимы, может быть, просто под раздачу народ попал. ГГ заболевает бешенством, о чём в романе прямо не говорится, но такое объяснение событий представляется мне наиболее естественным. Инкубационный период в этом конкретном случае (описанном в романе) минимален (около недели, хотя обычно он гораздо больше), и даже симптомы болезни не успевают проявиться в полной мере. Автором отмечен только безотчётный страх (несколько эпизодов) и действие звукового раздражителя, в роли которого выступает деревянный колокольчик, подаренный, что символично, местным сумасшедшим. Вирус настолько быстро добрался до головного мозга, что ГГ сошёл с ума прежде, чем прошёл некоторые стандартные стадии заболевания, в частности не успел проявиться эффект водобоязни. Но, надо понимать, Сорокин писал не историю болезни, а художественное произведение, а о том, что может произойти с человеком жестоко искусанным волком, знали в то время все, как знают и сейчас. Я хочу сказать, что когда Сорокин писал эту книгу, он не мог не понимать, что бешенство — это первое, что придёт в голову читателю. В особенности тому, кто располагает хотя бы самыми основными сведениями из истории медицины. А то, что болезнь является в данном случае божьим наказанием, подтверждается однозначно сценой на пожаре, когда Богородица с иконы указывает Роману путь к спасению из огня. Её Сыном предопределена этому человеку другая судьба. Как говорится, кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
В финале романа поражение коры больших полушарий приводит к тому, что ГГ начинает действовать под руководством звериного инстинкта убийства, превратившись в сущности в бешеного волка, вооружённого топором.
Отдельный интересный вопрос — точное время действия романа, и другой вопрос, непосредственно с первым связанный — почему местный фельдшер не лечит ГГ от бешенства. Почему он молчит, не предупреждает Романа, что ему грозит, понять можно — не хочет огорчать пациента, надеясь, что пронесёт. При этом он всё же пытается что-то сделать и даёт пострадавшему какие-то порошки. С очень высокой степенью вероятности можно утверждать, что это сулема. Более сильного антисептика тогда не знали. Тогда — это когда? Случай произошедший в романе требует немедленного начала курса прививок. Как я уже отмечал выше, Сорокин этого не знать не может категорически, как вообще любой взрослый человек. Значит действие в романе происходит до введения в России в медицинскую практику прививок от бешенства. А произошло это летом 1886 года по инициативе доктора Н.Ф.Гамалея (был открыт первый прививочный пункт в Одессе). Но уже летом 1885 года прививка от бешенства делалась в Париже, и туда приезжали укушенные из России. Так что в 1885 году фельдшер мог срочно отправить ГГ в Париж к Пастеру. Нижняя временная граница происходящих в романе событий, может быть отнесена к лету 1878 года, когда закончилась война с турками. Это следует из упоминания в тексте о героях Шипки. Итак, время действия — промежуток между 1878-м и 1884-м годами. Поэтому, стало быть, и не лечит, не знает, что делать?
Но в романе есть ещё одно указание на время действия. Это вопрос Антона Петровича «кто за Прянишникова Ленского поёт?», обращённый к Роману. Ипполит Петрович Прянишников ушёл из Мариинского театра в 1886 году, и это даёт точную дату событий романа. Сорокин тут напутал, т.к. этот артист обладал баритоном и Ленского петь не мог, а в вопросе должна была прозвучать фамилия другого персонажа оперы. Но, если в романе действие происходит летом 1886 года, то виновником смерти ГГ следует считать фельдшера, незнакомого с последними достижениями медицины. Прошёл год, а он всё ещё не в курсе. Это либо вполне реальная характеристика российской глубинки, либо очередное неаккуратное обращение Автора с историческими фактами.
В связи с этим интересно, что есть читатели (и не так уж мало), которые считают, что действие романа происходит в 20-м веке! Чтобы так ошибиться, надо, например, получить представление о книге из рассказа ней другого человека, т.е. я сомневаюсь, что эти люди сами читали роман, а кое-кто из них умудрился написать о романе отзыв. Можно ли доверять таким отзывистам?
Художественные достоинства романа неоспоримы. В нём масса замечательных пейзажных и жанровых зарисовок. Сенокос, сбор грибов, конные и пешие лесные прогулки, сцены из сельской жизни. ГГ художник и глаз у него профессиональный. Поэтому и читать книгу неплохо бы, заглядывая в альбомы репродукций, в интернет, а лучше всего в музеи. Приведу здесь только один пример, поскольку о пожаре упоминал выше. Это картина Николая Дмитриева-Оренбургского «Пожар в деревне», находится она в Русском Музее в Петербурге.*
А ещё в романе можно найти блестяще написанную оду (или даже гимн) Русскому Самовару. Ничего подобного вспомнить в литературе не смог, возможно, мало читал. Красочное описание свадебного застолья вообще заслуживает издания в виде самостоятельной новеллы. Закатывал ли кто-нибудь ещё в русской литературе подобный лукуллов пир? Тоже не имею точного ответа, но думаю, что вряд ли. Тут Сорокин в своей кулинарной стихии развернулся во всю мощь.
В общем, книгу стоит прочитать, имея в виду, что финальная часть романа представляет собой словесное выражение происходящего в поражённом мозге процесса затухания сознания, сопровождающегося деградацией второй сигнальной системы, и выхода на первый план подсознательных проявлений. К сожалению, Автор не удержался в кошмарном финале своего романа от прямого издевательства над церковными обрядами, которые соблюдаются в России практически всеми, даже неверующими. Я имею в виду поминание умершего на девятый и сороковой дни. Количество трупов, части которых Роман перетаскивает в церковь, равно именно сорока** из деревни и девяти из барского дома. При этом Сорокин умудрился ошибиться в имени (или фамилии) одного из убитых им крестьян. Подчёркиваю — именно Сорокин, а не его обезумевший Герой, который, разумеется, не может помнить всех зарубленных им людей, с большинством которых он вообще не был знаком. Издеваясь, надо быть особенно внимательным, тщательнЕе надо работать, чтобы не дать повода для ответных насмешек.
И, думаю, не для того написал Сорокин эту книгу, чтобы, как полагают некоторые читатели, показать смерть русского романа 19 века. Ну, назвал он своего героя Романом и сверхнатурально изобразил его сверхбезобразную смерть. Так это просто ещё одно, очередное издевательство над святыней, на этот раз над русской классикой. Хлебом не корми человека, только дай над чем-нибудь поизмываться. Всем своим творчеством Сорокин доказал своё непревзойдённое мастерство в этом деле, вот и это его произведение по гамбургскому счёту является гениальной издёвкой.
А литература просто меняется, как любое искусство. И на смену ушедшему, но навсегда оставшемуся с нами, бессмертному роману позапрошлого века пришёл роман 20 века, не менее замечательное явление русской культуры. Нельзя же всерьёз утверждать, что умерла живопись 19 века, музыка 19 века, архитектура 19 века. Это же бред собачий! Не умрёт живопись, невзирая на всякие там "чёрные квадраты", не умрёт музыка, сколько бы ни звучали различные препарированные рояли, не умрёт и архитектура, сколько бы ни строилось "стамесок", хрущёвок и «кораблей».
Настоящее искусство никогда не умирает, уж простите за банальность.
*) В Эрмитаже в зале Малых Голландцев висит тоже «Пожар в деревне», небольшая картина Эгберта ван дер Пула, но она мало того, что нуждается в реставрации, так ещё слишком высоко расположена и плохо освещена.
**) Не я один занимался этими малоприятными подсчётами. В сборнике "Это просто буквы на бумаге..." Владимир Сорокин: после литературы." (М.:Новое литературное обозрение. 2018) есть статья Наримана Скакова "Слово в "Романе". Скаков насчитал 42 крестьянских трупа и ему не пришло в голову, что эта цифра не имеет сакрального смысла, а Сорокин в этой сцене ничего на написал просто так, не придавая словам или цифрам какого либо значения. Нет, трупов именно 40 (из сорока, а не сорока двух домов) и отрубленных голов столько же (и это считается очень быстро, человек просто поленился) и внутренностями убитых Роман "украшает" ровным счётом 40 икон и все они в тексте названы.
Очень жаль, что статья с такой существенной ошибкой попала в довольно солидный сборник и ещё долго будет вводить читателей в заблуждение.